После смерти хороших артистов делают великими. Причем не всегда они этого заслуживают. Людмила Марковна Гурченко – исключение. Народная артистка и при жизни была великой. Скорее всего, она не смогла бы, как Марлен Дитрих и Жа Жа Габор, прятаться в последние годы жизни от своих поклонников и жить в уединении. До своего последнего вздоха Гурченко была артисткой и скончалась за просмотром своего фильма. Да, конечно, ее последние работы («Осторожно, Задов!», «Марковна. Перезагрузка», «Пестрые сумерки» и другие) не имеют такого же высокого качества, как более ранние. Но жить без творчества, без кино, артистка не могла. Величину ушедшей легенды определяет остающийся от нее шлейф. За Гурченко – шлейф не только разнообразных, запоминающихся ролей и образов, но и шлейф нескольких эпох. Это и легкомысленная песенка про пять минут, и роль образцового директора социалистической фабрики («Старые стены»), пишет «Комсомольская правда». Она одинаково хорошо играла аристократок и официанток, собирающих со столов объедки («Вокзал для двоих»). Конечно, Людмила Марковна могла бы сделать намного больше, но и того, что она успела, будет достаточно для многих будущих поколений.